Дмитрий Мазуров - Нукенин[СИ]
— Шарнир, — пояснил Корд.
— Шарнир, — повторил я. В голове что-то сломалось — я внезапно понял кое-что. — Прости, старик, но мне нужно уйти.
— Да без проблем вообще, — старик погрузился в себя.
— Ты сам все это придумал? — под конец спросил я.
— Нет, — ответил Корд.
Больше ни слова я от него не добился.
* * *Корабль подошел к мысу через несколько дней. Пока высаживались отряды на шлюпках, я уже добрался до земли вплавь. Я собирался временно оставить людей и подумать над загадкой.
К разгадке меня уже подтолкнул Корд, но мне нужно было время, чтоб построить технику.
Окружающим особо дела до меня не было, так что я, под шумок разбития лагерей ушел в лес.
Когда первая полоса деревьев оказалась за спиной и человеческие голоса стихи, я наконец расслабился. Даже не обращал внимания на то, насколько напрягают люди. Так что я с удовольствием снял безрукавку и открыл торс холодному ветру.
Под вечер я нашел пчелиное гнездо у кроны большого дерева. Сбив его из лука, я подождал, пока беспокойные насекомые улетят и устроился на камне, который подтянул к дереву подальше от этого места.
Причина, по которой слова Корда так меня впечатлили, была проста — это был путь к моей технике. Я сразу это понял, стоило мне увидеть шарнир. Суть была в том, что энергию земли мне нужно посадить на этот самый шарнир и раскрутить. Тогда я получу то, что нужно и моя техника не будет бессмысленно развеиваться. Вопрос в том, что в моем случае шарнир.
А пока я ел прозрачный, словно вода, мед и расслаблялся. Люблю сражения, люблю секс, но расслабленно поваляться под деревом в живом лесу люблю ничуть не меньше.
Когда от сладости начало тошнить, я прикрыл глаза и провалился в полудрему, не обращая внимания на мерзнущие ягодицы.
А жизнь не так уж и плоха. Пока не задумываешься о Данзо и обо всем, что с ним связано, чувствуешь себя свободным. А в такие моменты, когда людей вокруг нет, ты один в темном лесу, вообще хочется запеть.
Никогда не умел петь.
Так что я занялся полезным делом — разрыл снег, чтоб ноги касались поверхности земли и в который раз слегка расслабил мозг, почувствовал, как энергия течет сквозь тело и со вздохом, схватил ее и изо всей силы толкнул в ладонь. Подламывающиеся ноги крепко держали меня, но вот рука начала сильно дрожать.
Ничего, я уже привык.
Но когда я начал эту энергию закручивать вокруг ладони, она показала мне, что потенциала в ней еще полно — кисть начала трещать, связки сорвались, не выдержав напряжения и мне пришлось выпустить энергию, иначе остался бы без своих кистей. А так я отделался лишь легким растяжением.
Наплевав на это, я повторил то же для другой руки и (о, чудо) никакого результата не достиг. Но, по крайней мере, теперь обе руки болят, так спокойнее. А вообще, по-видимому, придется мне свой "шарнир" делать из чего-то другого. Садить энергию земли на нее же — не лучшая идея, видимо.
Не нужно было быть гением, чтобы понять, что нужно было поставить в основу. Уже через минуту я стоял с Рассенганом в руке. Когда этот шарик стабилизировался и чакра продолжила двигаться сама, я снова расслабился, пытаясь почувствовать землю.
Чувствуя, как трещат от напряжения кости, я собрал энергию в ладонь. Спиралевидный, огромный Рассенган начало дергать из стороны в сторону. Это напоминало попытку удержать брыкающегося быка за рога, но я сделал это.
В итоге, все, что было в ладони, исчезло, оставив только маленькую, едва видимую черную точку, висящую над ней в сантиметрах пяти. Тяга этой техники заставляла изо всех сил напрягать пальцы, не давая им сомкнуться. Когда я почувствовал, что уже не выдержу, я ударил этой ладонью в дерево.
Секунда — моя рука входит в дерево и время словно замирает. Еще секунда, и все, в радиусе метров 8-10, сжимается в бесконечно малую точку. Я рухнул в круглую яму, и приземлился на склон.
Тихий треск. Оставшаяся сверху крона упала прямо предо мной и наклонилась в мою сторону. Из последних сил я подхватил тяжелый ствол и отступив в сторону, позволил ему рухнуть.
Я упал на землю прямо на склоне ямы. Все тело дико болело, но я был доволен и засмеялся.
Самое время. Эта техника — гарантия моей победы над любым врагом. Коснусь — убью.
* * *— Где ты пропадал? — спросил меня Чоза, когда я пересек границу лагеря из тряпичных палаток.
— Гулял.
— Три дня?
— Полезные три для, — я поднял безрукавку, открывая свой слегка торчащий живот.
— Мог бы наесться печенья.
— Не заставай плеваться, я предпочту жирное мясо.
— Технически, ты должен был быть тут главным. Наемники совсем распоясались.
Я промолчал.
— Ладно, садись к костру, я тут как раз ногу дикой свиньи жарю.
Стоило нам подойти к костру, который Чоза, видимо, развел для себя одного, как сзади послышались голоса. Толстяк присел на землю, а я обернулся.
Двое здоровых мужиков в красной форме гвардейцев тащили под локти какого-то мужчину в темно-зеленой одежде. Пленный был похож на крестьянина — одежда мешковатая, на голове соломенная шляпа, да и борода торчит.
— Эй, Чоза! Тут какой-то мужик вокруг лагеря бродил.
Тело бросили на землю предо мной.
— Связан? — обеспокоенно спросил Чоза.
— Не я один заметил? — улыбнулся я. — Ты кто, ловкач?
— Шиноби же, явно, — Чоза достал кунай. — Я бы убил и не морочил себе голову.
— Мне нужен Удзумаки Наруто, — ответил лежащий на земле мужик, а затем открыл свои тенкетсу, подтверждая наши предположения.
— Ты! — указал я на гвардейца, — Рань его руку. Легко.
Зазвенела катана и, коснувшись ладони мужика, вызвала громкий хлопок.
Стоило мне увидеть серый хохолок, как я рванул из ножен танто.
— Успокойся, я не сражаться пришел, — ответил Какаши.
— Веревки разрежь, — кивнул я гвардейцу.
— Но…
— Веревки! Пока я твою аорту не разрезал! — сымитировал я злость. — Если бы этот мужик захотел, он бы уже давно тебя убил.
Гвардеец сглотнул, перерезал веревки и, вложив катану в ножны, поклонился.
— Свободны, — бросил я мужчинам.
— А знаешь, почему у тебя нет шансов? — Какаши потер кисти. — Потому что эти ребята тебя боятся, а вот Хокаге слушаются из-за авторитета.
— Все проще — я им плачу, — ответил я. — Угощайся мяском, сэнсэй.
— Да нет, спасибо. В общем, эта местность давно обследуется — предполагают, что Акацки выйдут именно из моря в этой стороне.
— А страна Земли? — спросил Чоза.
— Прежде чем до нее дойти, нужно будет высадится на гористом побережье, пройти через горы. Где не только до сих пор снежные бури шумят, а и куча воинственных племен засела.
— Зачем же я тебе? Чтоб ты мог рассказать планы Конохи? Да не верю, — перебил я Какаши.
— Ну что же, страна Огня никогда не предъявляла своих прав на эти места, так что не думаю, что кто-то будет мешать вам тут строиться, по крайней мере, до окончания войны, — не обратил внимания на мои слова Какаши. — Цунаде интересно, на кого ты работаешь, Наруто.
— Не говори, что это все, о чем ты хотел поговорить, — я видел это в его глазах — он больше не выдерживал недосказанности. — Чоза, можешь нас оставить.
Танто, все еще висящий в моей руке, принялся за недостойное дело — отрезание частично обжаренных кусков мяса. В любом случае, он только на это и годится. Новый, из моей короткой поездки в страну Железа я пока не трогал — он лежал запакованным в рюкзаке. Пока я планомерно в бой не иду, а если что — воткнуть в шею можно и палец, не то, что потертый танто, который держали в относительном порядке.
— Мне надоели тайны и недосказанности. Я не докладывал никому, что здесь ты, и не собираюсь. Но мне нужны ответы. Без недомолвок, глупых отговорок и прочего. Ты мой ученик, я приму все, что ты сделал и не буду ничего предпринимать. По крайней мере до тех пор, как мы не встретимся на поле боя.
— Задавай вопросы.
— Зачем ушел? — сразу спросил сэнсэй, даже не раздумывая.
— Я думал об этом все эти три года. Не знаю, — искренне ответил я. — Зачем ты ешь каждый день, спишь и пьешь?
— Ты настолько хотел свободы?
— Я настолько ее хочу, что каждый человек мне отвратителен, что мне отвратительна одежда, что на мне, отвратительна чакра и тот демон, что сейчас сидит у меня в животе.
— Ты говоришь, как аскет.
— Любой аскет захлебнулся бы своим травяным компотом, глядя на то, как я жил последний год. Тебе стоит придумать новый термин.
— Животное?
— Ах, прямо в точку, — картинно хлопнул ладонями я. — В следующий раз скажешь это Ибики.
— Правда, что над тобой проводили генетические эксперименты?
— А что по этому поводу говорит ваш архив?
— Мы договорились, что поговорим без уходов от ответов и недомолвок, — прервал меня Какаши.
